Главная » 2009»Сентябрь»23 » Главное не победа, а участие. Работа от ОБМ на конкурс прозы.
Главное не победа, а участие. Работа от ОБМ на конкурс прозы.
9:30 AM
Река времен.
Течение медленно тянуло долбленую лодку мимо невысоких берегов и
солнечных дубрав. Старик лишь изредка поводил веслом, не давая острому
носу выйти на стремнину. Мальчуган пытался рукой ухватить блестящую
уклейку из серебристой стайки, понапрасну поднимая облачко брызг.
- Деда, а деда – паренек поднялся от воды, - когда ты расскажешь мне то, что обещал давным-давно, все одно заняться пока нечем.
- Я тебе быстро найду, чем заняться, - улыбнулся старик, слегка
приподняв весло. И тут же легкая тень сомнения пробежала по острому
лицу.
– Ты малый смышленый, много хочешь знать, да каждому знанию свое
время. Ты хочешь знать, почему мы не такие как все, почему не живем на
одном месте, что ведет нас и гонит с места на место. А думал ли ты, как
устроен этот мир, что ты знаешь о нём? Зачем солнце встает каждое утро,
и садится каждый закат, зачем весна сменяет зиму, а за летом идет
осень? И так из года в год, из века в век. Тебе, по молодости своей,
еще не приходилось жалеть о прошлом дне, не видишь ты, как мчится
время, и никто не может замедлить его бег, никто.
Старик замолчал, будто собирался духом. Глаза мальчика блестели,
тысячи вопросов рвались из уст, и лишь строгое воспитание не позволяло
нарушить тишину.
- Всех нас несет по реке времени, - сухая ладонь бросила в воду
горсть трухи со дна лодки – как эти щепки. – Старик резко встал и
сильным движением развернул лодку поперек течения. И река развернулась
за ним.
Летнее синее небо налилось свинцом, горизонт подпрыгнул вверх,
стал близким – дотянуться рукой. Ласточка, погнавшая мошку, стала
медленней осеннего листа, что плавно парит к земле. Мягкий шум деревьев
сменил тоскливый скрип ветвей, гнущихся под ярым вихрем.
Подросток ошеломленно вертел головой, судорожно вцепившись в борта лодки.
- Не бойся, - голос старика стал глубже и сочнее, - здесь бояться
нечего, ни тебе, ни тем паче мне. – Старик ухмыльнулся и направил челн
подальше от берега, чтобы обогнуть серую груду веток, упавшего в воду
дерева. – Смотри по сторонам и внимай. Эта неявь вокруг нас - Сумрак.
Время здесь течет по-другому, но все еще течет. И живут здесь уже не
только люди.
- А кто, деда, демоны? – руки подростка уже сжимали посошок.
- Демонов здесь еще нет, а кикиморы да волколаки уже попадаются.
Буря набирала силу, все громче рокотало небо и, пару раз, блеснула зарница.
- На берег деда надо, на берег, нельзя тебе под дождем.
- Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет… - пробормотал старик
и, как только коса дождя хлестнула воду, он снова бросил лодку
наперекор реке.
Плоскую как стол равнину делил на две части широкий поток. Вода в
нем стала вязким киселем. Утлое суденышко, казалось, замерло среди
безбрежной глади, лишь свет десятка ярких лун указывал дорогу путникам.
- Смотри на небо, - рука старика указывала на самую большую луну. – В
нашем мире она рассыпалась на тысячу кусков и, рухнув на землю огненным
дождем, оставила ту луну, которою мы видим каждую ночь. А эти, - рука
прочертила прямую линию – ушли далеко и стали не ярче остальных звезд.
Яркой стрелой по своду пронеслась комета и беззвучной вспышкой встретилась с землей.
- Нам туда, - произнес старик и взмахнул веслом. Раз за разом, все чаще и сильнее.
Все шире расходятся волны по бортам, а ветра в лицо нет, словно воздух
исчез и нечему трепать молодые кудри и сбивать шапку с буйной головы.
Разительная метаморфоза произошла со спутниками. Слабый, согбенный
старик распрямился и раздался вширь, где-то под капюшоном накидки были
уже не выцветшие зрачки глаз и сухое как бумага лицо. Худощавый паренек
подрос, налились силой руки и торс, уже не робкий взгляд стремился
вдаль, а пылающий взор юности, не ведающей страха.
Когда сияние упавшей звезды зарделось на полнеба, рассекающий водную гладь челн, снова споткнулся и встал поперек волны.
Серые скалы тисками сжали голубой поток и фиолетовое небо до узкой
извилистой полоски. Два сильных человека, один на носу, другой на корме
челнока, едва успевали отталкиваться от острых как бритва камней рвущих
в клочья воду.
- Кто ты! – кричал один
- Кто ты! – отвечал ему другой.
Но оба они не слышали никого кроме себя в этом жутком грохоте
сражения стихий. Порог за порогом, поворот за поворотом мчались они, в
неизвестность, вопрошая себя, и друг друга. Горы щедро дарили им раны,
вода воровала тепло, колючий воздух рвал глотки и они, теперь уже
вместе, повернули лодку вспять.
Стылый ветер упорно хотел сдуть две такие ничтожные человеческие
фигуры, которые непонятно как оказались в этом сером мире льда и камня.
Двое стояли на краю жуткого водопада. Быстрый поток низвергался с
огромной высоты и замерзал в пути. Ледяные глыбы с грохотом разбивались
где-то на дне пропасти, поднимая на километры вокруг ледяную пыль.
Здесь не было ни света, ни тени, только две ауры, цвета алого заката и
утреннего неба, выхватили на краткий миг среди вечности эту
фантастическую картину.
- Пошли?
- Пошли. – И они одновременно шагнули в бездну.
Молочно белая волна тихим шипением растворилась в глянцевом черном
песке узкой полоски пляжа. Два силуэта на фоне белесой скалы
отбрасывали светлые тени. Черное как уголь солнце завершало свой путь
по ярко белой глади неба.
- Дальше пойдет только один из нас.
- Абсолютно верно.
- Может, для разнообразия, бросим жребий?
- И ты, и я слишком хорошо знаем вероятности.
Они уже обыденно разошлись на положенное по дуэльному кодексу расстояние и начали дуэль…
Из утреннего тумана о пристань глухо стукнула бортом лодка. Сильная
рука уверенно накинула петлю на швартов и прочно затянула. Сначала на
пристань легло хрупкое тело в сером балахоне, затем уверенно ступил
подкованный сапог. Дозорные, бодро подбежавшие к путнику, покорно
склонили головы и расступились. Уверенной поступью он вошел в городские
ворота и посмотрел на небо. Луч солнца брызнул сквозь тучи - так снова
началась эра Света.
В ночном тумане о пристань глухо стукнула бортом лодка. Сильная
рука уверенно накинула петлю на швартов и прочно затянула. Сначала на
пристань легло хрупкое тело в сером балахоне, затем уверенно ступил
подкованный сапог. Дозорные, бодро подбежавшие к путнику, покорно
склонили головы и расступились. Уверенной поступью он вошел в городские
ворота и посмотрел на небо. Луна исчезла среди туч, звезды моргнули и
погасли – так снова началась эпоха Тьмы.
