Сидя на топчане из веток, покрытых самотканым покрывалом, я размышлял, полежать ли еще, наслаждаясь ярко-голубыми небесами, либо попытаться изловить рака или окуня на завтрак. Вода манила к себе теплом и азартом рыбалки.

Я посмотрел на развалины замка на холме на другом берегу речушки и заставил себя подняться. Со стороны может показаться глупым разбивать "лагерь" на противоположном берегу от объекта исследования, но при беглом осмотре руин, я с трудом представил себя спящим поблизости от обрушенных входов в подвалы, шатких стен и пусть неглубокого, но довольно жуткого колодца. Ежеутренний переход вброд по горло, взбодрил, наполнил всю мою суть жарким энтузиазмом. Цель моей экспедиции, хотя это громко сказано - оценить руины на предмет включения в туристический маршрут, для людей предпочитающий отдых с минимумом экстрима, а заодно подготовить проспект для столичного туроператора. Увлеченно фотографируя все, на чем останавливался взгляд, я представлял себя жителем замка, богатым вельможей, начальником охраны, обычным воином гарнизона. И снимал, снимал, снимал...

Моего задора обычно хватало до полудня, затем я собирал вещички, возвращался к месту стоянки, и предавался своему любимому занятию - ловле рыбы руками. Речка вокруг замка была узкой и неглубокой, то один, то другой изгиб подмывал обрыв, в там среди корней деревьев, в жаркий летний полдень замирали окуни, плотва, а если хорошенько порыскать под берегом, понырять, то в глубоких норах сидели жирные налимы. Уха, честно говоря, содержала рыбу и приправу из гипермаркета, но тащить с собой картошку, лук и прочие овощи было лень. Пару килограмм риса, котелок, соль, вяленое мясо, мне всего этого должно хватить более чем на неделю. Ну и чтобы согреваться холодными ночами, пузатая фляга местной "зубровки".

В еще горячих углях стояла импровизированная уха, сытый и умиротворенный я пролистывал на ноутбуке отснятый материал. Дни стояли солнечные, и можно было не экономить аккумулятор, "солнечное" зарядное устройство за день заряжало две батареи.

От речки тянуло мягким теплом, с другой стороны ветерок приносил жар углей, что еще надо фантазеру-романтику.

Целый день я снимал внутренний дворик замка, с остатками фонтана, с разных фрагментов крепостной стены. Фонтан представлял собой небольшой бассейн с полуразрушенными пьедесталами, на которых когда-то стояли скульптуры. Днем как-то не удосужился их посчитать, а сейчас, рассматривая фотографии с ноутбука, постоянно сбивался со счета. Я начал искать фото, где фонтан был бы изображен целиком, и считать постаменты. Где пять, где семь, где шесть ... я почему то не смог уверенно сказать, сколько же там было фигур по периметру фонтана. Закрыв глаза, я мысленно представил вид замка сверху...

... Стук маршальской булавы по воротам поднял стаю ворон, устроившуюся было на ночлег на крыше северо-восточной башни. Они, каркая, взмыли тучей и исчезли черноте неба, и стало жутко, словно на кладбище. Мерзкая морось висела в воздухе, не оставляя ни одного сухого клочка на одежде.

- Я подвешу тебя за ноги, и тебя будут бить батогами, пока шкура твоя не сойдет с тебя, словно кишка с потрохами!!! - дородный мужчина, удерживая коня на тонком мостке, ведущем в замок, все бил и бил булавой в ворота. По обе стороны ворот раздавалась брань и проклятия, обещания пустить кожу на ремни незваных гостей или утопить их во рву.

- Кого носит в такую погоду? Кто вы и что привело вас сюда? - начальник стражи не испытывал ни малейшего пиетета перед незваными гостями. После обмена "любезностями" выяснилось, что из разъезда вернулся пан Семашский. Дворня засуетилась, забегала по узким, скользким лестницам, кричали куры, которым сворачивали головы, визжал поросенок. В парадной зале накрыли стол, хозяин замка радушно встретил дорогого гостя, усадил за стол по правую руку от себя. Слуга в буфете налил из одной бутылки два кубка старого вина и поднес гостю и хозяину. За обильным ужином, сопровождавшимся несколько чрезмерным употреблением вина, вспоминали старые, как заведено, хорошие времена, и кляли сегодняшний день. Бокал за бокалом, чтобы не сохло горло и разгонялась смутная тоска.

- Мой старый друже, - пан Семашко придвинулся к плечу своего собеседника, некогда влиятельного, а сейчас сосланного за буйный нрав на кордон, пана Лочиньского, - есть у меня к тебе одно дело, даже не дело, а огромная просьба. - усы пана Семашко уже лежали на плече собеседника. – Ты, наверное думаешь, что я приехал снова взять у тебя в долг, ан нет, мне неслыханно повезло на этот раз - пан Семашко сглотнул и продолжил сбивчивым голосом - встретили мы на старом тракте, ну там, где он болото обходит, экипаж, не наш, или французский, или итальянский, бес их разберет, тракт там узкий, ты знаешь, с одной стороны прорва, с другой в орешнике все, да и по погоде такой, не выберешься из него. Стали мы друг напротив и друга, я и хлопцы мои, и карета эта. Нам назад две версты, ну и им не меньше, кучер что то там сказал в карету, открывается дверца и выходит ну франт, слова другого нет. И сразу ко мне, мол разворачивайте, мы торопимся надо ехать. Я у него и спрашиваю, а кто мол вы такой, пан, чтобы мне дворянину и рыцарю, маршалу великого короля и сиятельного князя указывать? А он достает шпагу и в позицию, - выходите, мол, сударь, на честный поединок. Ты ж, пан Лочиньский, знаешь, как я не люблю этих столичных фанфаронов, взял да и сбил его конем, не при дворе мы чай, дуэли устраивать. Кучер как завидел это, так сразу в кусты, да хлопцы мои догнали и скрутили его. Один в карету полез, глянуть, что там, а оттуда деваха выскочит и орет, да что ж она дура то, не знала, что дрыгва там, так и кинулась в юбках своих... Легкая видать саженей десять отмахала, а там и ухнула, только подол пузырем. Тут и на шаг не ступить с дороги, а до нее и подавно уж не добраться. Да и не кричала она, сразу провалилась, только руками побила, да куда уж там. Смотрю я на нашего франта тот и не дышит почти, слабоват оказался. Скарба немного везли с собой, среди женских нарядов нашел я кошель, хороший кошель, а на нем кроме камзола только и болтался на шее - пан Семашко порылся за пазухой и достал небольшое ярко малиновое сердечко в тускло-серебряной оправе, - даже креста на нем не было, богохульнике. Покидали мы их в болото, а коней жалко, забрали. Карету и не утопишь так просто, подожгли да и столкнули с дороги. Торчит там до сих пор. Поэтому вот моя просьба, карета там еще неделю тонуть будет, места тут глухие, может не проедет никто, а может... Но тебя точно не минет. Если что скажешь беглые людишки шалят, а может и не придется говорить ничего. - пан Семашко выложил на стол горсть монет и украшение. - Мне оно все равно ни к чему, а вот дочке твоей - будет то, что надо - пан Семашко знал, как вдовец Лочиньски любил свою единственную дочку, и как тяжело ему собрать достойное приданное...

- Здравствуйте..., юноша - то ли во сне, то ли наяву вспыхнул холодным пламенем женский голос.

Я приоткрыл один глаз, затем другой, она стояла напротив солнца, рядом со мной бегала собака и я раздумывал, что же мне делать. Сел. Взглянул еще раз и вставать расхотелось. Передо мной стояла современная "амазонка", или по крайней мере мой стереотип данного явления, чуть выше меня ростом, отлично сложена, кроссовки, брюки "милитари", легкая жилетка или как она там зовется, я профан во всем, что касается активного времяпровождения.

­- На, - я протянул руку огромному псу, правда в ней ничего не было. Может с моей стороны данное поведение выглядело верхом невежества, но мне надо было собраться с мыслями и хотя бы немного представить дальнейшие варианты развития событий.

- Здравствуйте..., девушка, какими судьбами в наших краях? Решили собачку выгулять? - я приветливо улыбался глупостям, которые говорил. Слишком далеко от ближайшего населенного пункта, для прогулки, хотя... кто его знает.

- Насколько я вижу, Вы здесь ненадолго, и как-то легкомысленно относитесь к погоде. Я остановлюсь здесь неподалеку, и может быть, подумаю о том, давать ли Вам кров, а он Вам может скоро понадобиться. - позвав собаку девушка двинулась дальше вдоль берега.

- Спасибо, может ушицы?

- Да нет, я уж как-нибудь сама. Удачи. - она махнула на прощание и я еще несколько мгновений любовался ее походкой.

Первый раз громыхнуло около двух часов ночи, я подскочил и стал быстро собирать ноутбук, фотоаппарат, телефон, зарядное, вроде бы ничего не забыл. Небо сверкало, отблески молний озаряли все вокруг, я бежал к "соседке", пусть хоть аппаратуру примет на сохранение, ни грозы ни дождя я не боялся. В это время года они бурные и быстрые, когда-то, в детстве, мы с друзьями пересиживали дождь в воде, ощущения не передать.

Добежав до палатки, я остановился в замешательстве - куда здесь стучаться? Первые капли упали на траву, ждать было решительно некогда

- Ау, здесь есть кто живой?

- Вам все таки нужен кров? - клапан палатки приоткрылся и я решив не испытывать судьбу ожиданием как можно более аккуратно забрался внутрь.

- Грр-х... - я дернулся, и тут же вспомнил о собаке. Попытался загерметизировать вход, но признаюсь у меня это не очень получилось. Чуть снисходительно улыбаясь, хозяйка нашего скромного убежища подтянула какие-то шнурки и молнии и уселась напротив меня, чуть поглаживая собаку.

- Извините меня за вторжение в столь поздний час, Вы не подумайте, я ни грозы ни дождя, не боюсь, а вот техника, - я многозначительно посмотрел на сумку с ноутбуком.

- Конечно, конечно, я охотно Вам верю - странная смесь уверенности и скептицизма в голосе, такой я признаться еще не встречал.

- Хотите посмотреть фотографии замка? - произнес я, разворачивая ноутбук, - все равно часа два еще будет дождь. - Хотя я не был уверен ни в двух часах, ни в двадцати двух, но надо же как то устанавливать контакт.